Что ж, давайте и мы тоже посмотрим на те проблемы и задачи, которые стояли перед Россией XVI века в области внешней и военной политики, и на те великие государевы дела,  которые и стали тем зерном, из коего Промыслом Божиим возросло могущество и слава Отечества нашего.

Неумолимая историческая реальность свидетельствует: главнейшей, жизненно необходимейшей задачей, стоящей перед Московскими государями конца XV начала XVI веков,  являлось сохранение самого Русского Государства. В архисложных условиях постоянной военной опасности с востока, юга, запада и северо-запада, сберечь и защитить хотя бы те земли, которые еще оставались за Великим Княжеством Московским, равно как и само Православие - главную духовную опору страны. «Ведь, - как справедливо отмечает современный историк-исследователь Наталия Пронина, - от колоссального древнерусского государства, занимавшего все пространство Великой Восточно-европейской равнины, к этому времени осталось меньше десятой части - т.е., всего около 50 тысяч кв. км. "тощего суглинка", по выражению И.Л.Солоневича. Все остальные территории, некогда входившие в единую Киевскую Русь, а именно земли Белоруссии и Украины, собственно русского Смоленского княжества к тому времени были захвачены западными соседями Руси - Польшей и Литвой. Русское государство все еще испытывало на себе тяжелейшие последствия удельной разобщенности и татаро-монгольского ига, свержение которого произошло всего лишь за 50 лет до рождения Иоанна Грозного, только в 1480 году».7

Чтобы понимать всю сложность обстановки в Русском государстве и вокруг него, надо только вдуматься в тот факт, что даже наиболее близкие к Москве города и княжества были окончательно присоединены к ней только на исходе XV столетия. «Отец будущего Грозного Царя, Великий Князь Московский Василий Иоаннович, принимая в 1505 году бразды правления, - пишет историк Зимин, - получил в наследство от отца, вместе с Вязьмой и Дорогобужем, дорогу на Смоленск. Тем самым Иван III как бы завещал сыну завершить воссоединение русских земель».8

Совсем иные цели преследовали враждебные России Швеция, Польша, Литва и Ливония, которые не просто препятствовали укреплению Московского государства, стараясь изолировать его от Западной Европы, но и  вынашивали планы расширения  своих владений за счет Русских Земель. Так, католический историк иезуит П. Пирлинг, комментируя взаимоотношения Запада и Востока в этот исторический период, беззастенчиво пишет: «Никто не оспаривал Великой Руси у потомков Рюрика и Владимира. Им предоставили (?!) спокойно владеть столицей, затерянной в глуши лесов. Но прекрасные и плодородные области Малой, Белой и Червонной Руси, бассейн Днепра с древним городом Киевом, по праву (?!) должны были принадлежать полякам».9 Последствия такой «принадлежности по праву» для «прекрасных и плодородных» традиционно православных земель Украины и Белоруссии предугадать нетрудно. Нам хорошо известно, какими зверскими методами насаждался на захваченных землях западный католицизм. И как показало дальнейшее развитие исторических событий, Польско-Литовский «аппетит» разыгрался так, что достиг таки и «затерянной в глуши лесов» русской столицы.

На Востоке обстановка вокруг Московского государства была не менее сложной. Турция, укрепившись на Балканах, на побережье Черного моря и в Приазовье, стремилась объединить против России татарские ханства Казани, Астрахани, в Крыму и в Сибири. Попытки московских правителей решить дипломатическим путем все эти проблемы не привели к желаемым результатам.

Неимоверно сложное положение усугублялось последствиями четырнадцатилетнего «боярского правления». Когда княжеско-боярская «элита», вознамерившись восстановить прежний порядок удельной вольницы, с неуемной жаждой власти набросилась «аки лев» и «аки злодей» грабить и разорять державу. «Многие промеж бояр бяше вражды о корыстех и о племенех, всяк своим печется, а не государьским», - так описывает летописец годы боярского властвования, в которые «кийждо себе различных и высочайших санов желаху... и нача в них бытии самолюбие, и неправда, и желание хищения чюжого имения. И воздвигоша велию крамолу между себе, и властолюбия ради друг друга коварствоваху...на своих другов востающе, и домы их и села себе притежаша и сокровища свои наполниша неправедного богатства».10Заложником же этого боярского «шабаша» стало все Русское Государство, границы которого сделались совершенно открытыми для грабительских набегов крымцев и казанцев, подстрекаемых Турцией, на чьи ненасытные невольничьи рынки ежегодно поставлялось ими до 50000 «русского полона»!

Взойдя на Престол Московского государства, находившегося в таком колеблющемся состоянии, зажатого в тиски территориальных притязаний Западно-Европейских держав и постоянной военной опасности с Востока и Юго-Востока, Царю Иоанну Васильевичу Грозному необходимо было решить три главные внешнеполитические проблемы:

1. окончательно ликвидировать опасность набегов татар;

2. вернуть исконно русские земли «отчины» и «дедины»;

3. открыть дорогу через Балтийское море на запад.

Без этого государство просто не могло существовать, не говоря уже о том, чтобы расти и укрепляться. Для решения  же этих жизненно необходимейших задач, Московскому государству пришлось напрячь и применить все свои военно-административные и дипломатические таланты. И Грозный Царь «с достоинством справился с этой трудной задачей» - утверждал историк академик Р.Ю. Виппер. «Иоанну Грозному, современнику Елизаветы Английской, Филиппа II Испанского и Вильгельма Оранского, приходиться решать военные, административные и международные задачи, похожие на цели создателей новых европейских держав, но в гораздо более трудной обстановке. Талантами же дипломата и организатора он  всех их превосходит».11 А выдающийся русский историк Иван Забелин считал, что «столь блестяще справиться с такой сложной задачей не смог бы никто, кроме Царя Иоанна Грозного».

Решить же эти задачи можно было только с помощью сильного войска. Но пагубное влияние старых, удельных традиций проявлялось и здесь. Войско не готовилось к боевым действиям в интересах государства в целом, а собиралось только тогда, когда этого требовала необходимость. Удельные князья хоть и подчинились Московскому Великому Князю, но, сохранив свои наследственные владения-вотчины, по-прежнему пользовались многими правами периода раздробленности. Каждый из них имел собственное войско и на военную службу Великому Князю смотрел не как на обязанность подданного, а как на добровольное или договорное соглашение. При этом считалось, по удельному праву «отъезда», обычным явлением переход удельного князя или боярина на службу к другому Великому Князю, зачастую противнику Московской Руси. Единообразного порядка в организации и в несении военной службы не было. Каждый князь и боярин выводил столько ратников, сколько он хотел или мог содержать. Всякий раз, когда враг угрожал Отечеству, Великий Князь должен был договариваться с удельными князьями о помощи. Безусловно, что устроенные таким образом вооруженные силы не могли служить надежной защитой Московскому государству.

Даже во время нападения неприятеля, воеводы продолжали бесконечно ссориться за старшинство по праву «местничества», не принимая начальства над войсками, в результате чего проигрывали битвы. Подобные споры воевод надолго задержали выступление русского войска в 1549 году, что явилось одной из причин неудачной осады Казани. В таком войске, учитывая новые условия боевых действий, не было достаточной сплоченности и дисциплины.

Неудачи 1549-1550 гг. заставили Государя быстрее приступить к реорганизации войска и к проведению военных реформ. Началом упорядочения несения военной службы и реорганизации московских войск Царем Иоанном Грозным можно считать указ («Приговор») 1550 года о распределении воевод по полкам. Чтобы ослабить влияние «местничества» среди воевод, были установлены их места и права в войске. Так, воеводе большого полка, т.е. командующему войском, теперь подчинялись все воеводы других полков. Соответствующее подчинение было установлено и внутри каждого полка. Впервые(!) в основу взаимоотношений между воеводами было положено служебное подчинение, а не родовитость. «Приговор о местничестве» был первым решительным шагом в уничтожении служебных привилегий знати и в централизации управления войском. Он способствовал значительному укреплению дисциплины в войске, повышению авторитета воевод, особенно не знатного происхождения, и улучшению боеспособности русского войска, хотя и встретил большое сопротивление родовой знати».12

Следующим шагом реформ было развитие поместной системы комплектования войск. Государь Иоанн Васильевич раздал «избранной тысяче», 1078 лучшим государевым слугам - «детям боярским», 100 тыс. десятин земли в Московском уезде. Теперь Царь мог опираться на эту тысячу московских дворян при проведении своей политики. Они всегда были готовы к несению службы и выполняли различные военные, административные и дипломатические поручения. «Тысячники» явились прообразом «Петровского» служилого дворянства, того сословия служилых людей, которых Государь награждал исключительно за их верную и полезную службу.

Общее руководство над войском осуществлял Разрядный Приказ, куда сходились все нити управления. Этот приказ ведал всем кругом вопросов, относящихся к организации обороны страны, и руководил планированием и подготовкой военных походов. С 1550 года весь командный состав стал комплектоваться исключительно из членов Государева двора: главнокомандующие и воеводы полков - из высших; а полковые и сотенные головы (офицерский состав) - из низших чинов. Эта реформа в два раза увеличила кадры командного состава.

В 1555 году, было издано «Уложение о службе», которым Государь окончательно определил несение военной службы с поместий и вотчин. Оно устанавливало нормы военной службы с земли и общий обязательный порядок несения ее не только для помещиков, но и для вотчинников, чего до этого не было. Размер службы стал определяться законом: « ...со ста четвертей доброй угожей земли - человек на коне, в доспехе полном, а в дальний поход - о двух конях. А кто земли держит, а службу с нее не несет, тот должен платить деньги Государю за не выставленных людей». Если же выставлялось людей больше, чем было определено законом, то помещик или вотчинник получал «Государевой денежной выдачи» в два с половиной раза больше. Такая организация поместного ополчения позволила создать Русскую Дворянскую Конницу, насчитывавшую в то время около 100 тысяч человек. «Русская конница XVI века, отличавшаяся быстрыми действиями и стремительными атаками, полностью отвечала всем требованиям того времени», - подчеркивает историк полковник Коротков.

Поместное войско было ядром Московской Армии. Все остальные «служилые люди по прибору» - стрельцы, полковые и городовые казаки, пушкари и мобилизуемые им в помощь посошные и даточные люди - в походах и сражениях распределялись по полкам дворянской рати, усиливая ее боевые возможности.

Наиболее важным деянием в реформе армии Царя Иоанна Грозного было создание стрелецкого войска (1550 год) - первого постоянного Войска на Руси, содержавшего элементы регулярной армии. Стрелецкое войско, первоначально набранное из 3000 человек, было разделено на шесть «приказов» (полков) по пятьсот человек в каждом. Во главе приказа стоял стрелецкий голова, а под его началом находились сотники, пятидесятники и десятники. Каждый стрелецкий приказ стоял отдельной слободой. В мирное время стрельцы несли постоянную службу в городах-крепостях, имея установленный порядок, регламентированный в наказах (памятях), получаемых в стрелецком приказе. Набор производили «не из крепостных людей, а тех, которые б были собой добры, и молоды, и резвы, и из самопалов стрелять были горазды». Сотники, пятидесятники и десятники должны были ежедневно проверять стрельцов утром и вечером. и отвечали перед головой за самовольную отлучку стрельцов. Провинившихся стрельцов наказывали. Каждый стрелецкий приказ имел свою особую «съезжую избу», в которой кроме советов проводился суд и наказание виновных. Голова обязывался часто делать смотры стрельцам и обучать их «огненному бою».

Англичанин Ченслер сообщает, что Государь лично проверял боевую готовность московских стрельцов. Такие учебно-проверочные стрельбы устраивались обычно зимой и велись по ледяному ряду, специально выстроенному для этой цели. Учения производили впечатление настоящего боя, так как стрельба не прекращалась до тех пор, пока не разбивались все льдины. Вооружение пеших стрельцов состояло из пищали (гладкоствольного ружья) и бердыша (секиры с длинным искривленным лезвием на древке). Подобное соединение в руках воина огнестрельного и холодного оружия способствовало активным наступательным действиям русской пехоты. Стрельцы были обмундированы в единую установленную форму: длинное суконное цветное платье и высокие шапки, опушенные мехом, но каждый приказ имел свой особый цвет одежды. «Поголовное вооружение стрельцов огнестрельным оружием ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев (пикинеры) имела только холодное оружие. Следовательно, в образовании пехоты Россия, в лице Царя Иоанна Грозного, намного опередила Западную Европу», - заключает современный историк А.В. Чернов.13 В стрелецком войске было и незначительное количество конных стрельцов («стременных»), которые обычно сопровождали Царя.

Так же как и в стрелецком войске, характер регулярности присутствовал и при комплектовании и содержании личного состава наряда, т.е. артиллерии.

Русская артиллерия XVI века, выделенная Государем Иоанном Васильевичем в самостоятельный род войск, по  праву считалась лучшей в Европе. Так, Марко Фоскарини сообщал, что «русская артиллерия в достаточном количестве снабжена бомбардирами, превосходно устроена, обучена и постоянно упражняется». Артиллеристы-пушкари, затинщики и воротники - действительно регулярно обучались своему делу. Ежегодно в декабре Царь Иоанн Грозный лично проверял подготовку пушкарей. Для этого за городом выстраивались дома, набитые землей, и пушкари открывали по ним огонь: сначала из небольших и средних, а затем из самых больших орудий.

При Государе на Руси появляются выдающиеся мастера-литейщики. С середины 1540 годов в Европе ведущее место занимали немецкие литейщики. Русские мастера, обучившись у немцев, приглашённых Царем Иоанном на Пушечный Двор, уже с середины 1550 годов самостоятельно могли отливать орудия новых конструкций. Так, в 1555 году, мастер Степан Петров отлил «гафуницу» (гаубицу) больших размеров. В описях Пушкарского приказа она числилась как «пушка Павлин, ядро каменное, весом 15 пуд, длина 6 аршин 3 вершка, от запалу длина пол 6 аршина 3 вершка, весом 1020 пуд». А знаменитый мастер Андрей Чохов, создавший целую школу русских литейщиков, в 1586 году отлил знаменитую «Царь- пушку» весом две тысячи четыреста пудов (около сорока тонн). Это было самое большое орудие своего времени. Долгое время в исторической литературе ошибочно рассматривали Царь-пушку как ложное маскировочное орудие, изготовленное якобы с целью «припугнуть» иноземцев своим исполинским видом (непонятно только - зачем было тратить столько сил и ценного сырья, из которого можно было бы отлить с десяток боевых орудий). По обмерам и обследованиям, проведенным специалистами в области артиллерийских  систем в 1946 году, было установлено, что пушка по своему типу является мортирой, и, будучи крепостным орудием, отливалась с целью поражать живую силу противника, ведя стрельбу каменным «дробом» (картечью), а не ядром, и называлась она в то время «дробовиком российским». В XVI веке ни в одной стране мира не было пушки калибром 890 мм!

Артиллерия Грозного Царя была разнообразна и многочисленна. «К бою у русских артиллеристов всегда готовы не менее двух тысяч орудий...», - доносил императору Максимилиану II его посол Иоанн Кобенцль.14 Более же всего, впечатляла тяжелая артиллерия. Московская летопись без преувеличения пишет: «...ядра у больших пушек по двадцати пуд, а у иных пушек немного полегче». Самая крупная в Европе гаубица - «Кашпирова пушка», весом 1200 пудов и калибром в 20 пудов - наводя ужас, принимала участие в осаде Полоцка 1563 года. Также «следует отметить еще одну особенность русской артиллерии XVI столетия, а именно - ее долговечность, - пишет современный исследователь Алексей Лобин. - Пушки, отлитые по повелению Иоанна Грозного, стояли на вооружении по нескольку десятилетий и участвовали почти во всех сражениях XVII века».15

Военное производство было особым попечением Царя Иоанна IV, и состояло в то время из центров по изготовлению пушек и ядер в Устюжне-Железнопольском (четыреста километров от Новгорода), Пушечного Двора в Москве, зелейных (пороховых) предприятий в Москве, Пскове, Новгороде, домниц - в районе Тулы, Кашире и Серпухове.

Страх и ненависть неприятеля к Русской Артиллерии были так велики, что в 1578 году, при осаде Вендена, произошло событие, о котором свидетельствовал Пауль Одеборн: «У московитов есть пушка огромной величины и силы, которую они называют Волком. Она установлена впереди их лагеря и выстреливает шестифунтовыми дротиками. Объединенные польско-литовско-шведские войска, атаковав на рассвете лагерь московитов, застав их воевод врасплох, захватили артиллерию, и, так как стволы пушек торчали над глубоким рвом, то на них повесили всех пушкарей, а начальника артиллерии казнили на упомянутой пушке "Волк"».

Но Иоанн Васильевич Грозный не смог смириться с потерей лучших своих орудий. «Потеряв названные пушки, Московский Царь тотчас приказал вылить другие, с теми же названиями и знаками. И при том, еще в большем против прежнего количестве...»16, - пишет Р. Гейденштейн.

При Иоанне Васильевиче Грозном Русская Артиллерия технически совершенствуется: впервые (!) пушки ставятся на лафет. Это делает артиллерию более подвижной,  позволяет применять ее в полевом бою, и особенно эффективно - против татарской конницы. Лучшей же оценкой деятельности Царя Иоанна Васильевича по созданию Русской Артиллерии могут служить слова такого «доброжелателя» России как Дж.Флетчера, который писал в 1588 году: «Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как Русский Царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые».17

Понимая, что интересы обороны государства требуют неослабной охраны границ, Государь Иоанн Васильевич приступает к созданию надежной пограничной и дозорно-разведывательной служб, а также к укреплению фортификационных сооружений и постройки новых оборонительных линий. Для этого, в январе 1571 года, Государь приказал князю М.И. Воротынскому собрать в Москве служилых людей пограничной службы. Это было первое военное совещание в истории России, на котором  были разработаны правила пограничной службы. 16 февраля 1571 года Государь утвердил Устав сторожевой и станичной службы, назначение которого было определено словами: «Чтобы Государевым украинам было бережнее, чтобы воинские люди на Государевы украины войною безвестно не приходили».

Оборонное строительство, при Государе Иоанне Васильевиче, приобретает особое значение и достигает невидимых размахов. Было построено более 150 городов-крепостей, которые Царь снабдил артиллерией и ратными людьми. Если на западных рубежах возводились большие крепости с мощными каменными стенами, способными выдержать длительную осаду и бомбардировку вражеской артиллерии, то на юге была устроена новая «укреплиния», так называемая, «засечная черта», значительно отодвинувшая границы от центральных районов на юге и юго-востоке и обезопасившая около ста тысяч кв.км. Русской Земли. Теперь, «укреплиния» тянулась вдоль всей южной границы и проходила от Алатыря, через Темников, Шацк, Ряжск, Данков, Новосиль, Мценск и Орел - до Новгорода-Северского. Вперед были выдвинуты хорошо укрепленные города Рыльск и Путивль. Прежняя же линия проходила лишь по реке Оке. «Засечная черта» соединила все эти города-крепости непрерывной линией земляных рвов и валов, лесных засек, забоями на бродах рек и другими укреплениями, составлявшими серьезное препятствие для татарской конницы. Специально для обороны южной границы было сформировано войско, доходившее до 65 тыс. воинов и состоящее из двух ратей. «Украинная» рать располагалась на новой (первой) засечной линии, а «береговая» - находилась в городах старой, (второй) линии по реке Оке. Вся система обороны имела четкую организацию, что позволяло, пользуясь отлаженной службой наблюдения за противником, не располагать войска кордоном с узкой линией, как прежде, а группировать их в местах его вероятного движения. При такой организации обороны границ на юге, враг уже не мог проникать вглубь страны без пограничных боев.

Но, по мере становления и укрепления государственной централизованной власти, возрастало и сопротивление княжеско-боярской оппозиции, стремившейся, во что бы то ни стало, сохранить свои старые «удельные» права. С началом Ливонской войны это сопротивление перешло в открытое столкновение с Государем. Боярство, нарушив присягу с крестоцелованием на верность Царю,  встало на «иудин путь» прямой государственной измены, особенно опасной во время войны. Бегство князя А. Курбского, с дальнейшим его участием в боевых операциях на стороне польско-литовских войск... Заговор княжеско-боярской «элиты», во главе которого стоял боярин Федоров, вступившей в тайные сношения с польским королем и намеревавшийся во время похода осенью 1567 года выдать Царя Иоанна Польше... Наведение на наши земли крымских татар князем Мстиславским... Измена князя Ф. Бельского, приведшего Шведов к Орешку - вот лишь немногие трагические события той жестокой борьбы, которую приходилось вести Благоверному Государю Иоанну Васильевичу внутри страны, ради защиты, становления и укрепления Государства Русского - оплота Церкви Православной, - того Государства, на которое с надеждой взирали все православные народы мира.

Сложнейшая внешняя и внутренняя обстановка, обострившаяся боярской изменой, требовала от Государя особых, чрезвычайных мер. Этой мерой явилось образование опричнины. «Стан святых и град возлюбленный» (Апок.20.8) - предизображенный Царем Иоанном Грозным в событиях и географическом пространстве его царствования»18 и был явлен «Государевой Светлостью Опричниной», призванной не допустить повторения «боярско-княжеской» реакции 1538-1547 годов и новых попыток ограничить Царскую Власть. В нашем же контексте, введение опричнины надо рассматривать как крупнейшую военно-административную реформу, являвшуюся продолжением реформы 1550 года.

По реформе 1550 года набиралась тысяча из лучших дворян и «детей боярских», которые наделялись землей в Подмосковье. Теперь Грозный Царь набирал верных людей из того же сословия, не считаясь с родовитостью, и «испомещал» их не только в Московском уезде, но и в других уездах. Именно они составляли основу Опричного Войска, явившегося прообразом служилого дворянства, на которое опирался Иоанн Васильевич, как на самую надежную часть своих вооруженных сил. Глубоко ошибочным является укоренившаяся антиисторическая концепция рассматривать Опричное Войско только как личную охрану Царя или как «карательный отряд».

«Опричнина, являясь моментом созидания единого централизованного национального государства, должна была вырвать с корнем все пережитки удельной раздробленности, сделать невозможным даже частичный возврат к ней -  и тем самым обеспечить военную оборону страны».19

Началом образования опричного войска можно считать 1565 год, когда был сформирован отряд в 1000 человек, отобранных из «опричных» уездов. В дальнейшем, число «опричников» достигло 6000 человек. В Опричное Войско включались также и отряды стрельцов с опричных территорий. С этого времени служилые люди стали делиться на две категории: дети боярские, из земщины, и дети боярские, «дворовые и городовые», т.е. получавшие государево жалование непосредственно с «царского двора». Следовательно, Опричным Войском надо считать не только Государев полк, но и служилых людей, набранных с опричных территорий и служивших  под начальством опричных («дворовых») воевод и голов. Войска «земские» и «опричные» действовали всегда вместе и слажено, поэтому совсем не верно утверждение, что будто бы «разделения государства на "опричнину" и "земщину" ослабило силы государства в его борьбе с внешними врагами». Наоборот: «именно для успешного окончания Ливонской войны и разгрома внутренней реакции было создано Опричное Войско, на содержание которого и выделялись особые (опричные) земли. Прогрессивное значение Опричного Войска состоит в том, что образование его было необходимым этапом в борьбе за укрепление централизованного государства».20

Несмотря на свою малочисленность, Опричные Войска сыграли выдающуюся роль в защите Русской Земли. Они принимали участие во всех походах Ливонской войны, и часто от их доблести и их решительности зависел исход битвы. Мужественно и стойко защищали они от численно превосходящего противника русские города и крепости, проявляя чудеса героизма, брали штурмом неприятельские. Так, при штурме крепости Виттенштейн, пал смертью храбрых воевода Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, по прозвищу Малюта.

«Мал золотник, да дорог» - гласит народная мудрость. Опричнина стала той «кузницей кадров», ковавшей Государю верных единомышленников, разделивших с ним тяжкое бремя государевой ноши - «Божьего тягла», готовых, «не щадя живота своего», проводить Государеву политику, Государеву волю.

Итак, можно с уверенностью сказать, что, проведя военные реформы, Государь Иоанн Васильевич заложил основы Русской Регулярной Армии, создав постоянное, боеспособное войско. В результате этих реформ, к 1552 году, Русское Войско выросло до 150 тыс. человек, а к концу правления Государя оно состояло уже из 300 тыс. хорошо обученных и вооруженных воинов. Ни одна держава Западной Европы не имела таких вооруженных сил!

Иоанн Васильевич Грозный вводит в армии строгую дисциплину и иерархическую подчиненность. Устав 1571 года предусматривал строгую ответственность рядовых и начальников  за нарушение сторожевой службы.

Для стратегии Иоанна Васильевича Грозного характерно было бить многочисленных врагов России поодиночке, талантливо применяя при этом дипломатические меры, стараясь не допускать образования противником коалиций и ведение одновременно войны на два фронта. Армией Государя широко применяется принцип активной обороны. Не дожидаясь появления противника у своих городов-крепостей, Государь высылал войска навстречу противнику или прямо на его территорию.

Русская традиция встречать противника в поле, не допуская его разорять родные города и села, осталась и при Иоанне Грозном. Об этом свидетельствуют многочисленные полевые бои против казанских и крымских татар.

Проявляя чудеса героизма, приводящие в изумление даже врагов, при защите своих городов, Русское Войско показывало высокое военное искусство при штурме и осаде вражеских крепостей. В деле организации осадных работ русская инженерная практика постепенной атаки крепостей намного опередила военное искусство армий Западной Европы. Все осадные работы велись специальными отрядами «розмыслов» - военных инженеров с обязательным прикрытием их основными войсками. Уже осада Казани доказывала возникновение в XVI век русской минно-подрывной школы с высоким уровнем расчетов величины зарядов. В Западной Европе первые расчеты величины пороховых зарядов были применены французским инженером де Виллем спустя только 75 лет.

Утверждение же иностранных писателей- «очевидцев», подхваченные горе-историками, о том, что русские войска при Иоанне Грозном действовали без всякого порядка и воевали числом, а не умением, есть не что иное, как фальсификация и злопыхательство ненавистников России. Русские заставляли противника подчиняться своей воле, маневрируя, вынуждали его поставить под удар засадных войск свои фланги, а обходным маневром лишали врага возможности отступления. Боевой порядок Русских Войск при Иоанне Грозном в полевом бою был следующим: пехоту ставили в центре, используя условия местности или прикрывая ее «гуляй-городом», (подвижной деревянной крепостицей, составленной из отдельных щитов). Конница строилась на флангах и впереди пехоты, первой вступала в бой. Наряд (артиллерия) размещался за укрытием или в боевых порядках пехоты.

Характерной особенностью русского построения было наличие особого отряда, который располагался  «в засаде» и одновременно являлся резервом, часто решавшим исход боя.

Большое значение придавалось разведке. При выступлении в поход, Иоанн Васильевич Грозный посылал на шесть переходов вперед особый легкоконный полк, от которого во все стороны рассылались далекие разъезды. С его помощью Государь знал все о действиях и передвижениях противника. Все походы и военные операции, начиная с Казанского похода, тщательно планируются с использованием карт, на которых были обозначены все укрепления противника и  территории предстоящих боевых действий. При этом Иоанн Грозный изучал и принимал во внимание интересы и настроения местного населения, что облегчало Русскому Войску решение боевых задач.

Также, Государь проводит ряд мер, обеспечивающих четкое снабжение продовольствием и фуражом своих войск. При нем было положено начало организации обозной службы. Теперь каждый полк имел свой обоз (кош). Вступая же на территорию неприятеля, Царь Иоанн Васильевич стремился обходиться, для снабжения армии, только своими запасами продовольствия.

Для обеспечения быстрой связи Москвы с войсками была организована почтово-ямская служба. Путь из Новгорода в Москву - более 600 км - покрывался за 72 часа!

Особая, выдающаяся заслуга Благоверного Государя Иоанна Васильевича Грозного как полководца и дальновидного государственного мужа, состоит в том, что он первым осознал необходимость и сделал попытку создания военно-морского флота. Царь понимал, что без военного  флота невозможно вернуть русские Балтийские земли, ведя войну со Швецией, Речью Посполитой и Ганзейскими городами, имевшими вооруженные силы на море и господствовавшими на Балтике. В первые же месяцы Ливонской Войны, Государь пытается создать каперский флот, с привлечением на московскую службу датчан, превратив в военные корабли морские и речные суда. В конце 70-х годов Иоанн Васильевич в Вологде начал строить свой военный флот и попытался перебросить его на Балтику. Увы, великому замыслу не суждено было сбыться. Но даже эта попытка вызвала настоящую истерику у морских держав.

На съезде имперских депутатов Германии, Альбрехт Мекленбургский  сообщал: «Московский Царь собирается строить флот на Балтийском море. В Нарве он превращает торговые суда в военные корабли» и предлагал прибегнуть к помощи  Испании, Дании и Англии, чтобы остановить «врагов всего христианского мира».

На конгрессе князей 1564 года в Ростоке Любек, отмечая необыкновенные способности и восприимчивость русских, говорил, что «Русский Царь скоро достигнет своей цели. Сегодня, у него четыре корабля, через год их станет десять, потом 20,40,60 и т.д.». А непримиримый враг Москвы Август Саксонский, тревожась, какая грозная морская сила растет на Востоке, доносил императору: «Русские быстро заводят флот, набирают отовсюду шкиперов; когда московиты усовершенствуются в морском деле, с ними не будет возможности справиться».

Таким образом, мы с полной ответственностью можем сказать, что Царь Иоанн Васильевич Грозный является не только новатором в военном деле и создателем Регулярной Армии, но и первым строителем Русского Военно-Морского Флота, уяснившим непреложную истину, провозглашенную впоследствии великим Императором Александром III Миротворцем: «У России есть только два союзника, ее Армия и Военно-Морской Флот».

«Мудрость на престоле есть дар Небес для подданных безценный: она, изумляя великими событиями, и малыя озаряет будущим Светом. К вящей  же славе и чести Его Царского Величества, должны мы, отдав достойную память Его природным дарованиям, видеть в Нем и благочестие, и ревность по Отечественной Вере, на чем основывается благосостояние Богом хранимой Православной Христианской Державы».21 Как выдающийся стратег, Царь Иоанн Васильевич остро сознавал опасность военной агрессии с Запада, угрожавшей жизненным интересам России. А как Государь - Помазанник Божий, твердо усвоивший Византийский политический идеал, по которому Монарх является воинствующим стражем Правоверия, он не мог не видеть более страшную угрозу, угрозу духовной экспансии Запада.

Интересно в этой связи мнение исследователя народного творчества И. Сенигова, видевшего небывалую популярность Иоанна Грозного среди простого народа, отображенную в песнях и сказаниях не только в том, что «Царь знал и любил Русский Народ, понимая его мысли, чувства, нравы, и обычаи, сочувствовал его тяжелому положению, верил в него как в носителя основных начал русского исторического бытия - Православия, Самодержавия и Народности», но и в той «гениальной прозорливости первого Русского Царя, предугадавшего ту опасность, которая угрожала России со стороны польско-литовского влияния, уже пустившего корни среди Московских бояр. Измена последних, тяготевших к католической Польше, возмущала Иоанна Грозного не только предательством лично ему, но особенно тем, что в его глазах они являлись изменниками своему народу. Если бы Иоанн Грозный миловал бояр, тяготевших к католической Польше и Литве, то возможно предположить, что он тем самым мог бы погубить Православную Русь. Из всех Московских Государей, Русский Народ больше всего обязан Иоанну Грозному тем, что он избавил его от опасности испытать участь остальных славянских народов, т.е. снизойти на степень второстепенного, не самостоятельного государства». Эту же мысль находим мы и у русского историка Е. Белова: «В последнем случае, Россия превратилась бы во вторую Польшу, со всеми последствиями господства сотни фамилий над остальным народом».

Начав в 1558 году Ливонскую войну не только и не столько «за овладение побережьем Балтийского моря» (как думают составители справки-Приложения № 4), Царь Иоанн Грозный намеревался, прежде всего, остановить многовековой натиск Ватикана. Лишить его столь выгодного плацдарма, откуда «Святейший престол - по меткому выражению современного исследователя - протягивал свои жадные щупальца не только к Киеву и Минску, но и к самой Москве».

«Из века в век кощунственно прикрываясь знаком креста, рядясь в одежды проповедников "истины" для восточных "варваров"-схизматиков, Ватикан стремился, прежде всего, расколоть, сломить Православие, уничтожить духовный иммунитет России, и тем самым - лишить ее способности к сопротивлению военной агрессии. К  ХVI веку процесс этот зашел слишком далеко. Помимо основных западных соседей Московского государства - Ливонии, Польши и Литвы, во власти католического влияния находилась уже почти  вся Белоруссия и правобережная Украина. Коварный враг подступил непосредственно к русским землям, и необходимо было действовать как никогда решительно».22 К тому же именно сюда, к западным границам России, уже докатились волны Реформации. А это учение «прескверных лютор» воспринималось в Москве XVI столетия (в отличие от современности) не иначе как рассадник ереси. Сюда же бежал Феодосий Косой и его жидовствующие единомышленники. Здесь «проповедничал» и еретик-феодосианин Фома Протестант. Именно поэтому основным направлением главного удара зимнего похода 1562-1563 гг. явился Полоцк - центр распространения Реформации в Литовской Руси, где в конце 1550-х - начале 60-х гг. возник кальвинистский сбор, разогнанный после взятия Полоцка войсками Грозного Царя.

Также уместно было бы напомнить особо забывчивым и показать на примере судьбы западных славян, что несли Московской Руси такие «крестоносцы», псы-рыцари. Откроем «Путь к совершенству» Ильина И.А.: «У германцев, после военной победы было принято вызывать в свой стан всех знатных людей побежденного народа. Эта аристократия вырезалась на месте. Затем, "обезглавленный" народ подвергался принудительному крещению в католицизм. Не согласные, при этом, убивались тысячами. Оставшиеся - принудительно и бесповоротно германизировались. "Обезглавливание" побежденного народа есть старый общегерманский прием».

Царь прекрасно представлял, с каким мощным противником придется ему воевать, так же как отлично понимал он и неминуемость этого столкновения. Он знал: иначе - нельзя, иначе - уничтожат Православную Русь. Поэтому разгром Царем Иоанном IV Тевтонского ордена, властвовавшего в Прибалтике 350 лет, и ликвидация тем самым величайшего зла для России, которое осознал ещё 300 лет назад Святой Благоверный Князь Александр Невский, остановив занесенный над Русью рыцарский меч, - вот реальный и выдающийся результат Ливонской войны. Той самой, которую г-да составители Приложения № 4 умудрились поставить Государю Иоанну в вину. Войны, за безусловное продолжение которой, между прочим, ясно осознавая ее цели и значение для России, единодушно высказался на Соборе всея Земли Русской, от всех сословий, Народ Божий. Войны, ставшей делом всей жизни Благоверного Царя Иоанна Васильевича Грозного!