Молитва есть величайший, бесценный дар Творца твари, человеку, который чрез нее может беседовать с Творцом своим, как чадо с Отцом, изливать пред Ним чувства удивления, славословия и благодарения. А многие ли дорожат этим даром и спешат к молитве, славословию и благодарению.
Святые отцы разумно, искренно составили молитвы Духом Святым. Отчего же мы часто неискренно, несмысленно молимся, имея их в устах? А какие дивные молитвы! Как они верно изображают всю внутреннюю жизнь человека, все его состояния внутренние, всю греховность, все растление, всю немощь, всю беспомощность — если человек не обращается искренно к Богу! Как прекрасно они научают нас каяться, благодарить Бога за бесчисленные Его милости, славословит Его за Его божественные совершенства, просить Его о разных нуждах! — Последуем им искренно, а иногда и сами, движимые Духом Святым, воспоем свое краткое славословие и благодарение: ибо комуждо дается явление Духа на пользу (1 Кор. 12, 7).

 

НАСТАВЛЕНИЯ ПРЕПОДОБНОГО МАРКА ПОДВИЖНИКА

Если будешь согласно Писанию помнить всегда, что "по всей земли [совершаются] судьбы Господни" (Псал. 104:7), то всякий случай будет для тебя учителем богопознания.
К каким делам благоволит Бог, тем и вся тварь содействует, а от которых Он отвращается, тем и вся тварь противится.
Всякое благо промыслительно приходит от Господа. Но оно отходит тайно от неблагодарных, бесчувственных и недеятельных.
Всякий крещеный в Православной церкви таинственно получает всю благодать. Ощутительно же он удостоверяется в ней [ощущает ее действие] по мере исполнения заповеде.
Не знающий истины и веровать не может истинно, ибо ведение по естеству предваряет веру.
Не отрекайся учиться, хотя бы ты был очень мудр. Ибо Божие устроение полезнее нашей мудрости.
Кто добровольно не принимает трудов за истину [в защиту ее], тот невольными гораздо тяжелее наказан будет.
Пока помнишь о Боге, умножай молитву, чтобы Господь помянул тебя, когда ты забудешь о Нем.
Молись, чтобы не пришло к тебе искушение, а когда найдет, прими его как свое, а не как чужое.

 

СВЯТИТЕЛЬ ФЕОФАН ЗАТВОРНИК О ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ


Этот труд есть самый существенный в деле перелома воли. Таким образом, всем надо трудиться над собой, пока, вместо саможаления, не возродится безжалостность к себе и беспощадность, не почувствуется жажда страданий, желание измучить себя, истомить и тело свое, и душу; пока вместо человекоугодия не образуется, с одной стороны, отвращение от всех недобрых обычаев и связей, некоторое враждебное, с раздражением, противление им, а с другой — обречение себя на все неправды и все поношения людские; пока, вместо вкуса только к одному вещественному, чувственному, видимому, придет безвкусие к ним и омерзение и начнется искание и жажда одного духовного, чистого, Божественного; пока, вместо приземленности, ограничения жизни и счастья только землею, не исполнит сердца чувство странничества на земле, с единственным стремлением к Отечеству Небесному.
Таким образом, вслед за пробуждением благодати первое предстоит свободе человека — движение к себе, которое она совершает тремя актами:
1) склоняется на сторону добра — избирает его;
2) устраняет препятствия, разрывает узы, державшие человека в грехе, изгоняя из сердца саможаление, человекоугодие, склонность к чувственному и приземленность и, на их место, пробуждая безжалостность к себе, безвкусие к чувственному, предание себя всякому позору и переселение сердцем в будущий век с чувством странничества здесь;
3) наконец, воодушевляется сейчас же вступить на добрый путь, нисколько не послабляя себе, а содержа себя в некотором постоянном напряжении.
Таким образом все стихает в душе. Пробужденный, освободившись от всех уз, с полной готовностью говорит себе: востав, иду! С этой минуты начинается другое движение души — к Богу. Одолев себя, овладев всеми исходами своих движений, возвратив себе свободу, он должен теперь всего себя принести в жертву Богу. Значит, дело сделано еще только наполовину.

 

 

Да не отходит от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Божию несравненно более ценно, чем все сокровища мира.
Кто может усердно молиться, тот богаче всех, хотя бы он был беднее всех. Напротив, кто не прибегает к молитве, тот, хотя бы сидел на царском престоле, слабее всех.

 

 

Мысль, что рассеянная молитва — «молитва его да будет в грех» — есть от дьявола. Всячески он старается отвлечь от молитвы, зная, какое благо получает человек от нее. Усматривайте козни вражии и не слушайтесь его. Терпи, молчи, не унывай, как можно чаще, хотя и понемножку, молись и проси у Господа терпения в скорбях и вразумления.
Необходимо воздержание телесных чувств. Через них (особенно зрение и слух) захламляется душа; этот хлам во время молитвы оживает и не дает сосредоточиться. Падший человек во время молитвы, искренней и правильной, входит в общение с Творцом мира, получает от Него великие милости и силу отгонять могучего духа, мнящего быть равным Богу. Как можно стерпеть это унижение! Вот он и изливает свою злобу и ненависть на молитву и богослужение. Пусть поймут все значение и силу молитвы и милость Божию к нам, падшим! Молитву надо говорить, как мытарь, то есть считая себя в погибели, просить исключительно милости от Господа: «Помилуй, Господи, от дел нет мне спасения. Ты, Господи, наш Спаситель, на Тебя возлагаю спасение мое и близких. Будь милостив мне, грешному!» Когда ты не умом, а сердцем и опытом познаешь истину сейчас сказанного, это будет признаком значительного преуспеяния. Но только это не скоро будет...
Слова «упражняться в молитве Иисусовой» очень часто люди употребляют, но это доказывает, что употребляющие его не знают, что такое молитва. Человек не упражняться (можно ведь идти и дальше и сказать «тренироваться»!) должен в молитве, а с величайшим благоговением предстоять пред Богом и с сознанием полнейшего недостоинства даже произносить имя Божие, вверяя себя милости и снисхождению Божию, произносить со вниманием и страхом слова молитвы.
Правильная молитва очень скоро покажет сердцу, каким надо быть на молитве. Дана ведь заповедь: непрестанно молитесь. Посредством молитвы человек поднимается от земли, делается недоступным для гадов, ползающих на чреве по земле, получает свободу, как птица, оторвавшаяся от привязи. Это и значит выражение святых отцов: «отступи от земли». О молитве в храме.
Не трать напрасно времени, особенно в Церкви. Твори со вниманием и благоговением молитву Иисусову. Если даст Господь умиление — не расточай, а молись в это время, пока не пройдет оно. Знаешь, что Царствие Божие силою берется. Собирай по силе помыслы во внимание словам молитвы. А при рассеянии сокрушайся пред Господом о своем бессилии, как и во всем прочем недолжном. Трудящийся достоин пропитания, а кто не трудится на ниве духовной, тот не ест плодов духовных. Без труда не выловишь и рыбки из пруда. Дал Он молитву молящемуся, даст и тебе, если потрудишься. А с молитвой легко и радостно быть в церкви и незаметно пройдет время. А без молитвы устанешь больше, чем при самом сильном напряжении для получения молитвы, а время пройдет бесполезно, лучше сказать, вредно: Кто не собирает со Мною, тот расточает. Из писем игумена Никона (Воробьева)

 

Думали ли фарисеи, что они лицемерно молятся? — Не думали; они считали себя правыми в самом лицемерии. Оно вошло у них в привычку, сделалось, так сказать, их природою, и они думали, что приносят службу Богу своею молитвою. Думают ли нынешние христиане-лицемеры, что они лицемерно молятся и лицемерно живут? — Не думают. Они молятся ежедневно, может быть долго, молятся по привычке, устами, а не сердцем, без сердечного сокрушения, без твердого желания исправления, чтобы только исполнить заведенное правило — и мнят службу приносити Богу (Ин. 16, 2), тогда как молитвою своею они навлекают на себя только гнев Божий. Все мы больше или меньше грешны в том, что лицемерно молимся, и примем за это великое осуждение. Смиряйся, считая себя за траву, которая ничто пред вековыми дубами, или за колючее терние, которое ничтожно, малоценно пред великолепными благоуханными и нежными цветами, — ибо ты — трава, ты — колючее терние по причине своих страстей.
Иному молитвеннику о себе или о людях, для пробуждения его дремлющего сердца и совести, надо предложить такой вопрос: нужно ли тебе то, о чем ты, по-видимому, просишь, и желаешь ли ты это получить? Желаешь ли, например, искренно исправления и святого жития себе и людям?
Как в жизни часто бывает, что человек иное имеет на сердце, а иное на устах, в одно и то же время представляется двуличным, — так и в молитве, пред лицем Самого Бога, ведящаго тайныя сердца, человек нередко представляется двуличным: иное говорит, а иное имеет в мыслях и на сердце; если же, — что чаще бывает, — хотя и понимает молитву и мыслит об ней, но не сочувствует сердцем тому, что говорит, будучи мертв, и бросает, таким образом, слова на воздух, обманывая себя самого и думая, что такою молитвою можно угодить Богу. Странная греховная двойственность! Это горький плод и свидетельство нашего грехопадения. Сердцу нашему как-то обычно лгать в молитве и в обращении с людьми. Это столп лжи. Всяк человек ложь (Пс. 115, 2). Христианину надо употреблять все меры, чтобы вырвать из сердца с корнем всякую ложь и насадить в нем чистую истину. Надобно начинать с молитвы, как с такого дела, в котором прежде всего необходима истина сердца, по слову Господа: духам и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24). Глаголи истину в сердце своем (Ср.: Пс. 14,2). Научившись говорить истину в сердце во время молитвы, мы не позволим себе лгать и в жизни: искренняя, или истинная, молитва, очистивши наше сердце от лжи, предохранит его от нее и в обращении с людьми в делах житейских. Как же научиться говорить истину в сердце на молитве? Нужно каждое слово молитвы довести до сердца, положить на сердце, прочувствовать сердцем его истину, сознать всю нужду для нас того, о чем просим Бога в молитве, или нужду сердечного благодарения за Его великие и неисчисленные благодеяния к нам и нужду всесердечного славословия за Его великие, премудрые дела в Его творении.